"Это секрет!"
По традиции Древней Руси Новый год начинался в марте. Именно тогда появлялась новая луна в период весеннего равноденствия. В XIII веке началом года стали считать 1 марта, однако, одновременно существовала и еще одна новогодняя дата — 1 сентября, которая была перенята из Византии.
В Литве и Польше с 1362 года Новый год начинался 1 января, а летосчисление велось «от Рождества Христова». По этому же стилю встречали Новый год в странах, находившихся под влиянием этих государств ( в частности, на Украине).
На Руси Новый год начинался 1 марта и 1 сентября до тех пор, пока московский митрополит Феогност в 1342 году, (а также церковный собор 1492 года) не постановили официальным началом года 1 сентября. Великий князь Московский и «всея Руси» Иван III утвердил постановление церковного собора, причем с 1 сентября стал начинаться не только церковный, но и гражданский год.
Такая ситуация сохранялась до 1699 года, когда 20 декабря вышел указ Петра 1, согласно которому предписывалось вести летоисчисление не от сотворения мира, а от Рождества Христова. Таким образом, после 31 декабря 7208 года наступало 1 января 1700 года от Рождества Христова.
До революции привычного нам празднования Нового года не было.
Новый год считался частью рождественских празднеств, длившихся до Крещения, и носил второстепенный характер по отношению к Рождеству. Да и праздновали его далеко не все и не везде. Мусульмане, буддисты и евреи Рождество не праздновали, у них были свои собственные новогодние праздники, не совпадающие с православным календарём. Встретить Дедов Морозов и ёлки в аулах и еврейских «местечках» было невозможно.
Но и среди православных далеко не все праздновали Новый год. Крестьяне, составлявшие до 85% населения, считали этот праздник «барской забавой» и иноземным новшеством. Никаких елок в крестьянских избах зимой не было (да и откуда их было взять, если даже сучья для протопки избы приходилось покупать у помещика-владельца леса, либо, если нет денег, красть у него, за что крестьян нещадно секли). И ни о каком добром Деде Морозе с мешком подарков крестьянские ребятишки не слыхивали (Мороз в русском крестьянском фольклоре был злым и жестоким волшебником, это нашло отражение в поэме Некрасова «Мороз – Красный нос», где Мороз ради забавы убивает в лесу бедную молодую крестьянскую вдову, оставляя сиротами ее малолетних ребятишек). Конечно, крестьяне праздновали Рождество, но по-своему, не как господа: гадали, колядовали, пели песни. В ночь же на первое января в крестьянских избах праздновали поминовение Василия Великого, которого русские крестьяне считали покровителем свинарей, варили кашу, обязательно на речной воде, читали особое заклинание.
Дворяне и интеллигенция, конечно, праздновали Новый год, но это был праздник, продолжающий Рождество. Елка была не новогодняя, а рождественская с восьмиконечной вифлеемской звездой. Дед Мороз был не сказочный персонаж, властитель снега и льда, добрый к детишкам, а Рождественским Дедом, который многими ассоциировался с реальным лицом – византийским святым Николаем, епископом Мирликийским. Снегурочки у этого Рождественского Деда не было, год рождения Снегурочки – знаменитый 1937-й, ведь именно тогда на перовой разрешенной новогодней елке в Доме Советов в Москве Дед Мороз появился со своей милой внучкой, без которой мы теперь и Новый год помыслить не можем. «Новый годик» в виде ребенка – тоже советское нововведение, которого не знала дореволюционная царская Россия. Вообще до революции Новый год 1 января, будучи праздником иностранным, новым для россиян, праздновался куда скромнее чем сейчас. Чаще всего не было никаких карнавалов, маскарадов, спектаклей, дети приходили в залу, где была наряжена елка (как правило, не игрушками, как в наши дни, а сладостями), читали тропари, стихи, плясали, получали подарки и расходились.
В первые 10 лет советской власти в России праздновали как новые советские праздники, так и старые религиозные, в том числе и Рождество с Новым годом. Елки вплоть до 1928 года ставились не только в домах, но и в учреждениях, вплоть до самых высоких. Среди защитников рождественских елок и рождественского деда или Деда Мороза были высокопоставленные большевики, в частности не кто иной как лидер коммунистов В.И. Ульянов-Ленин. Будучи уже при смерти 7 января 1924 года – отметим, что не в Новый год, а именно в православное Рождество - он участвовал в празднике в Горках, куда на елку были приглашены крестьянские детишки из окрестных деревень (нас не должен смущать тот факт, что в доме Ленина праздновалось Рождество, будучи убежденным атеистом Ленин, считал ненужной крайностью борьбу с внешней религиозной обрядовостью, зачастую просто ставшей просто элементом культуры и быта.
Лишь в 1927 году, в ходе начавшейся антирелигиозной компании, Рождество перестает быть официальным праздником. В Советском Союзе вводятся вместо недель «пятидневки», воскресенье, а также другие христианские праздники теперь приходятся на рабочий день. В госучреждениях, детских садах, школах, теперь 7 января не проводятся рождественские елки. Хотя новый год, естественно, продолжает праздноваться в ночь с 31 декабря на 1 января, но без «религиозных атрибутов» - рождественской ели и рождественского деда (романтики военного коммунизма, бывшие большими аскетами в жизни, вообще считали ненужными пышные празднества, тем более, связанные с религиозными обрядами). Однако дома желающие наряжали к Рождеству ели, а также праздновали «церковный Новый год», уже после Рождества, по старому стилю, по которому жила Россия до декрета Ленина от 1918 года.
Наконец, в 1936 году выходит декрет СНК, разрешающий публичное официальное празднование Нового года (но не Рождества!) и призывающий на новогодних праздниках в госучреждениях, детских учреждениях, на городских площадях наряжать ели. Только ели теперь должны были украшаться не Вифлеемской, восьмиконечной, а красной пятиконечной звездой, и наряжать их требовалось не к Рождеству, а к Новому году. Первая такая елка была открыта 1 января 1937 года в Москве, в Доме Союзов, и одновременно с ней зажглись елки по всему СССР.
В Литве и Польше с 1362 года Новый год начинался 1 января, а летосчисление велось «от Рождества Христова». По этому же стилю встречали Новый год в странах, находившихся под влиянием этих государств ( в частности, на Украине).
На Руси Новый год начинался 1 марта и 1 сентября до тех пор, пока московский митрополит Феогност в 1342 году, (а также церковный собор 1492 года) не постановили официальным началом года 1 сентября. Великий князь Московский и «всея Руси» Иван III утвердил постановление церковного собора, причем с 1 сентября стал начинаться не только церковный, но и гражданский год.
Такая ситуация сохранялась до 1699 года, когда 20 декабря вышел указ Петра 1, согласно которому предписывалось вести летоисчисление не от сотворения мира, а от Рождества Христова. Таким образом, после 31 декабря 7208 года наступало 1 января 1700 года от Рождества Христова.
До революции привычного нам празднования Нового года не было.
Новый год считался частью рождественских празднеств, длившихся до Крещения, и носил второстепенный характер по отношению к Рождеству. Да и праздновали его далеко не все и не везде. Мусульмане, буддисты и евреи Рождество не праздновали, у них были свои собственные новогодние праздники, не совпадающие с православным календарём. Встретить Дедов Морозов и ёлки в аулах и еврейских «местечках» было невозможно.
Но и среди православных далеко не все праздновали Новый год. Крестьяне, составлявшие до 85% населения, считали этот праздник «барской забавой» и иноземным новшеством. Никаких елок в крестьянских избах зимой не было (да и откуда их было взять, если даже сучья для протопки избы приходилось покупать у помещика-владельца леса, либо, если нет денег, красть у него, за что крестьян нещадно секли). И ни о каком добром Деде Морозе с мешком подарков крестьянские ребятишки не слыхивали (Мороз в русском крестьянском фольклоре был злым и жестоким волшебником, это нашло отражение в поэме Некрасова «Мороз – Красный нос», где Мороз ради забавы убивает в лесу бедную молодую крестьянскую вдову, оставляя сиротами ее малолетних ребятишек). Конечно, крестьяне праздновали Рождество, но по-своему, не как господа: гадали, колядовали, пели песни. В ночь же на первое января в крестьянских избах праздновали поминовение Василия Великого, которого русские крестьяне считали покровителем свинарей, варили кашу, обязательно на речной воде, читали особое заклинание.
Дворяне и интеллигенция, конечно, праздновали Новый год, но это был праздник, продолжающий Рождество. Елка была не новогодняя, а рождественская с восьмиконечной вифлеемской звездой. Дед Мороз был не сказочный персонаж, властитель снега и льда, добрый к детишкам, а Рождественским Дедом, который многими ассоциировался с реальным лицом – византийским святым Николаем, епископом Мирликийским. Снегурочки у этого Рождественского Деда не было, год рождения Снегурочки – знаменитый 1937-й, ведь именно тогда на перовой разрешенной новогодней елке в Доме Советов в Москве Дед Мороз появился со своей милой внучкой, без которой мы теперь и Новый год помыслить не можем. «Новый годик» в виде ребенка – тоже советское нововведение, которого не знала дореволюционная царская Россия. Вообще до революции Новый год 1 января, будучи праздником иностранным, новым для россиян, праздновался куда скромнее чем сейчас. Чаще всего не было никаких карнавалов, маскарадов, спектаклей, дети приходили в залу, где была наряжена елка (как правило, не игрушками, как в наши дни, а сладостями), читали тропари, стихи, плясали, получали подарки и расходились.
В первые 10 лет советской власти в России праздновали как новые советские праздники, так и старые религиозные, в том числе и Рождество с Новым годом. Елки вплоть до 1928 года ставились не только в домах, но и в учреждениях, вплоть до самых высоких. Среди защитников рождественских елок и рождественского деда или Деда Мороза были высокопоставленные большевики, в частности не кто иной как лидер коммунистов В.И. Ульянов-Ленин. Будучи уже при смерти 7 января 1924 года – отметим, что не в Новый год, а именно в православное Рождество - он участвовал в празднике в Горках, куда на елку были приглашены крестьянские детишки из окрестных деревень (нас не должен смущать тот факт, что в доме Ленина праздновалось Рождество, будучи убежденным атеистом Ленин, считал ненужной крайностью борьбу с внешней религиозной обрядовостью, зачастую просто ставшей просто элементом культуры и быта.
Лишь в 1927 году, в ходе начавшейся антирелигиозной компании, Рождество перестает быть официальным праздником. В Советском Союзе вводятся вместо недель «пятидневки», воскресенье, а также другие христианские праздники теперь приходятся на рабочий день. В госучреждениях, детских садах, школах, теперь 7 января не проводятся рождественские елки. Хотя новый год, естественно, продолжает праздноваться в ночь с 31 декабря на 1 января, но без «религиозных атрибутов» - рождественской ели и рождественского деда (романтики военного коммунизма, бывшие большими аскетами в жизни, вообще считали ненужными пышные празднества, тем более, связанные с религиозными обрядами). Однако дома желающие наряжали к Рождеству ели, а также праздновали «церковный Новый год», уже после Рождества, по старому стилю, по которому жила Россия до декрета Ленина от 1918 года.
Наконец, в 1936 году выходит декрет СНК, разрешающий публичное официальное празднование Нового года (но не Рождества!) и призывающий на новогодних праздниках в госучреждениях, детских учреждениях, на городских площадях наряжать ели. Только ели теперь должны были украшаться не Вифлеемской, восьмиконечной, а красной пятиконечной звездой, и наряжать их требовалось не к Рождеству, а к Новому году. Первая такая елка была открыта 1 января 1937 года в Москве, в Доме Союзов, и одновременно с ней зажглись елки по всему СССР.
-
-
23.12.2008 в 19:29-
-
23.12.2008 в 19:36У нас прикольней: весь мир празднует только 2 раза, а мы - 4)))
-
-
23.12.2008 в 20:06-
-
23.12.2008 в 20:10Вероятно)))