"Страницы из моей жизни"
Москва "Книжная палата", 1990 г
"Существующая оперная школа не отвечает запросам такого типа, какова опера Мусоргского ("Борис Годунов"). Это школа пения и только. Она учит, как надо тянуть звук, как его расширять, сокращать, но она не учит понимать психологию изображаемого лица, не рекомендует изучать эпоху, создавшую его. Профессора этой школы употребляют тёмные для меня термины "опереть дыхание", "поставить голос в маску", "поставить на диафрагму", "расширить рёберное дыхание". Очень может быть, что всё это необходимо делать, но всё-таки суть дела не в этом. Мало научить человека петь каватину, серенаду, балладу, романс, надо бы учить людей понимать смысл произносимых ими слов, чувства, вызвавшие к жизни именно эти слова, а не другие".
читать дальше"На репетициях оперы, написанной словами Пушкина и Карамзина, недостатки оперной школы сказались особенно ярко. Тяжело было играть, не получая от партнёра реплик в тоне, соответственном настроению сцены".
"Помню, когда я одевался варягом по рисунку Серова, в уборную ко мне влетел сам Валентин, очень взволнованный (...)
- Отлично, чёрт возьми! - сказал Серов. - Только руки... руки женственны!
Я отметил мускулы рук краской и, подчёркнутые, они стали мощными, выпуклыми".
"Чем больше я играл, тем больше убеждался, что артист в опере должен не только петь, но и играть роль, как играют в драме. В опере надо петь, как говорят".
"А попробуйте-ка воплотить свою мечту в живой образ на сцене, в присутствии трёхсот человек, из которых десять тянут во все стороны от твоей задачи, а остальные, пребывая равнодушными, как покойники, ко всему на свете, - вовсе никуда не тянут!"
"Наконец я в театре "Метрополитен", наружный его вид напоминает солидные торговые ряды, а внутри он отделан малиновым бархатом. По коридорам ходят бритогубые, желтолицые люди, очень деловитые и насквозь равнодушные к театру".
"- Здесь тонкостей не требуют, было бы громко, - сказал мне один из артистов (по поводу шаблонной постановки оперы в "Метрополитен""."Маска и душа"
Москва "Книжная палата", 1990 г
«В основу моей работы над собой я положил борьбу с этими мамонтовскими «кукишками» - с пустым блеском, заменяющим внутреннюю яркость, с надуманной сложностью, убивающей прекрасную простоту, с ходульной эффектностью, уродующей величие…»
читать дальше«Мне приносят партитуру оперы, в которой я должен петь известную роль. Ясно, что мне надо познакомиться с лицом, которое мне придётся изображать на сцене. Я читаю партитуру и спрашиваю себя: что это за человек? Хороший или дурной, добрый или злой, умный, глупый, честный, хитрюга? Или сложная смесь всего этого? Если произведение написано с талантом, то оно ответит мне на мои вопросы с полной ясностью. Есть слова, звуки, действие, и если слова характерные, если звуки выразительные, если действие осмысленное, то образ интересующего меня лица уже нарисован. Он стоит в произведении готовый, - мне только надо его правильно прочитать. Для этого я должен выучить не только свою роль, - все роли до единой. Не только роли главного партнёра и крупных персонажей, - все. Реплику хориста и ту надо выучить».
«Прежде всего, не зная произведения от первой его ноты до последней, я не могу вполне почувствовать стиль, в котором оно задумано и исполнено, - следовательно, не могу почувствовать вполне и стиль того персонажа, который меня интересует непосредственно. Затем, полное представление о персонаже я могу получить только тогда, когда внимательно изучил обстановку, в какой он действует, и атмосферу, которая его окружает. Окажется иногда, что малозначительная как будто фраза маленького персонажа – какого-нибудь «второго стража» у дворцовых ворот – неожиданно осветит важное действие, развивающееся в парадной зале или в интимной опочивальне дворца».
«…если персонаж - лицо историческое. В этом случае я обязан обратиться ещё и к истории. Я должен изучить, какие действительные события происходили вокруг него и через него, чем он был отличен от других людей «..», каким он представлялся современникам и каким его рисуют историки… Если художник с историей в полном согласии, история мне поможет глубже и всестороннее прочитать его замысел; если же художник от истории уклонился, вошёл с ней в сознательное противоречие, то знать исторические факты «…» гораздо важнее, чем в первом случае. Тут, как раз на уклонениях художника от исторической правды, можно уловить самую интимную суть его замысла».
«Нельзя жестом иллюстрировать слова… Но жестом при слове можно рисовать целые картины».
«Надо вообразить душевное состояние персонажа в каждый данный момент действия».