(С.Б.Маркарьян, 1999г)
Старая статья. С ума сойти сколько букв, аж в комментариях заканчивается! Я предупредила
Казалось бы, нет ничего проще, и в это заблуждение часто впадают не только сторонние наблюдатели, но и специалисты, чем рассказать об образе жизни того или иного народа. Ведь именно в этой сфере наиболее заметны как все новейшие изменение, так и сохранение традиционных элементов. Но это лишь на первый взгляд. Для того чтобы понять образ жизни народа, надо видеть не только то, что он создал, но и попытаться уяснить, каким образом это было сделано. Ведь образ жизни самым непосредственным образом связан с ценностными ориентациями народа, которые формируются на протяжении всей его истории.
Очень часто, например, можно слышать от иностранца, что Токио – это не Париж, а древние японские памятники не идут ни в какое сравнение, скажем, с европейскими. И вот здесь как раз проявляется различие в понимании вечности у японцев и у западных народов. В Японии она увековечена в дереве, что восходит к эпохе Дзёмон (10 000 – 300 гг до н.э.), этой колыбели национальной культуры. Именно в это время зародилась и оформилась так называемая японская культура леса в противовес культуре камня на Западе. Японцы рассматривали лес как жизнеобеспечивающую и жизнеподдерживающую систему. Отсюда рождалось чувство поклонения дереву, которое трансформировалось в настоящее время в бережное отношение к нему. Можно даже сказать, что использование дерева как строительного и отделочного материала переживает своего рода ренессанс. Нередко в рекламе на телевидении, посвящённой открытию, например, новых рёканов (гостиниц в японском стиле), подробно рассказывается, какие породы дерева и сколько их было использовано для установки опор, балок, панелей и т.д.
Японское понимание вечности понимается в перестройке каждые 20 лет основных храмов синтоистских святынь в Исэ. Для японцев важно, чтобы каждое новое поколение увидело их в первозданном виде, как два тысячелетия назад. И видимо, не случайно самым древним деревянным сооружением, внесённым в список ЮНЕСКО, является храм Хорюдзи, расположенный недалеко от первой столицы Японии, Нара. Для европейцев же седая древность – это развалины Помпей или Колизея в Риме в том виде, как они дошли до наших дней.
В образе жизни современных японцев, как ни в одной другой сфере, зримо переплетаются современность и традиция, что неизбежно рождает различные мифы, легенды, стереотипы, причём часто противоположного содержания. Например, будто бы они легко отказываются от своих традиций ( как полагал, в частности, высказавший в своё время много верных прозорливых суждений о Японии русский философ В.С.Соловьёв) или, наоборот, что они очень привержены традициям и в их жизни « и сегодня, завтра и через сотню лет… не произойдёт никаких перемен» (как писал известный немецкий писатель и путешественник Б. Келлерман). Кстати сказать, многие стереотипы не только тиражируются заезжими иностранцами, но и подпитываются самими японцами, а также поддерживаются целенаправленной политикой правящей элиты, которая ещё с мэйдзинских времён уделяла этой проблеме самое серьёзное внимание.
Одним из первых авторов-мифотворцев Японии был такой знаток страны, как Лавкадио Хёрн (1850 – 1904), навсегда оставшийся в этой стране. Он буквально растворился в ней, принял не только буддизм, но и японское имя (Коидзуми Ягумо), под которым и обрёл вечный покой. Но прожив здесь около 20 лет, он понял, что действительность намного сложнее и многограннее, чем сотворённый миф. В своей итоговой книге «Япония: попытка интерпретации» Л. Хёрн заметил, что он совсем не понимает японцев, что характер этой нации «представляет нам много загадок, которые очень сложно объяснить». И эти загадки не исчезают, а даже множатся. Они встречаются на страницах таких нашумевших в своё время книг, как «Япония номер один. Уроки для Америки» Э.Вогеля или «Загадка японской мощи» К. Вольферена и многих других.
Изменения в образе жизни людей всегда неразрывно связаны с социально-экономическими условиями их бытования. На заре человечества эта связь была непосредственной, поскольку образ жизни всецело зависел от способов добычи средств существования. По мере развития цивилизационного процесса эта связь становилась всё более опосредованной и сложной. Заметное влияние на образ жизни каждого народа стали оказывать его ближайшие, а затем и дальние соседи. Но суть всегда оставалась прежней: изменение экономических условий существования вело к переменам в образе жизни. Такая связь сохраняется и в наши дни в условиях всё ширящегося взаимодействия, взаимопроникновения культур в эпоху экономической, социальной и политической интернационализации.
Однако по-прежнему большое влияние на образ жизни людей оказывают прочно укоренившиеся традиции. Но при этом не стоит забывать, что, конечно, существует и обратная связь: культурные и исторические традиции, т.е. образ жизни людей, оказывают определённое воздействие на экономическое развитие страны. В любом обществе постоянно сосуществуют две тенденции – изменение образа жизни под влиянием научно-технического прогресса, с одной стороны, и сохранение традиционных жизненных устоев – с другой. Япония представляет собой пример органичного соединения этих двух тенденций, причём обе они проявляются исключительно ярко. Японцы весьма охотно и быстро впитывают различные новшества в любых областях, безусловно, наиболее заметно это в образе жизни, скажем в одежде, и одновременно остаются верными традициям далёкого прошлого, опять-таки, например, в одежде.
До сих пор социологи не выделили чётких критериев для определения понятий образ, стиль, качество, уровень жизни, т.е. для характеристики всего того, что связано с бытованием человека. Например, понятие качества жизни по сути тождественно качественной характеристике образа жизни; её уровень составляет материальную основу образа жизни, которая проявляется в структуре потребления, в степени удовлетворения материальных и духовных потребностей; образ или стиль жизни включает материальную и духовную сферы. Все эти категории определяются качественными и количественными параметрами. К первой группе относятся условия и содержание трудовой деятельности, доступность системы образования и духовных ценностей, состояние окружающей среды, организация быта и досуга, питание, социальное обеспечение и здравоохранение. Ко второй – объём потребления материальных благ. Как видно из подобных интерпретаций этих понятий, практически невозможно провести чёткую разграничительную линию между тем, что входит, например, в понятие образ жизни, и бытом японцев. Определить в полной мере образ жизни – задача не для одной статьи, поэтому здесь будут рассмотрены лишь несколько основных срезов этой проблемы.
Прежде всего будет проанализирована основа основ человеческого существования – трудовая деятельность во всём её многообразии, которая является извечной ценностью японцев. Но такую деятельность нельзя оторвать от всей совокупности жизни в семье, от отношения к женщине, от взаимоотношений поколений, поэтому эти проблемы также станут объектом нашего анализа. И именно здесь по мере улучшения социально-экономических условий произошли серьёзные сдвиги: наряду с трудом важной ценностью, в первую очередь для молодых поколений, становится досуг, о чём ещё в 60-е годы мало кто задумывался. Немаловажным фактором этих перемен стал высокий уровень образованности всех слоёв населения. Система образования (которое остаётся неизменной духовной ценностью японцев), как и сама жизнь, находится в постоянном движении, а потому не может не оказывать непосредственное влияние на изменение образа жизни.
Будет также рассмотрен ещё один срез, о котором почти ничего не говорилось прежде,- при всей модернизации жизни современных японцев и в духовной сфере, и в культуре сохраняется заметное влияние религии, проявляющееся в соблюдении, если можно так сказать, по привычке (ибо испокон веку так поступали дальние и близкие родственники) религиозных обрядов, ритуалов, праздников, которые во многом давно утратили свой изначальный смысл и стали просто повседневной потребностью. С ними до сих пор связаны наиболее примечательные события жизни японцев от рождения до смерти. В настоящее время значение религиозных институтов как хранителей традиционной культуры велико (что, кстати, поддерживается государственной политикой), притом что они сами вполне вписываются в реалии современной жизни и не выглядят анахронизмом. Искусственное искоренение религиозного сознания прерывает «связь времён», превращает духовную жизнь общества в пустыню, разрушает традиционную культуру. Как показывает мировой опыт возрождение утраченного требует огромных усилий и материальных затрат. В Японии же, несмотря на многие катаклизмы за последние сто с лишним лет, такая связь не прерывалась.
Какие бы перемены не происходили в мировоззренческих установках японцев, у них по-прежнему сохраняется высокая ориентация на труд. Она имеет глубокие исторические корни, и в её основе лежит самоценность самого труда, даже если он не ведёт к материальному благополучию. В русле этой традиции средневековый японский философ Исида Байган (1685 – 1748) ввёл понятие «мораль бережливости», которая придаёт большое значение усердию и скромности (так называемая честная бедность). Это был антипод веберовской характеристики труда на капиталистическом Западе. Однако за последние годы, согласно опросам общественного мнения, постоянно возрастает доля лиц, чьи интересы лежат вне работы. Поэтому можно говорить о серьёзных сдвигах в некоторых основополагающих жизненных ориентациях. Если старшие поколения жили, чтобы работать, то молодёжь теперь работает, чтобы жить.
В настоящее время корпоративизм в прежнем виде (корпорация – семья рабочих, или, точнее говоря, корпорация заменяет рабочим семью) уже не имеет абсолютного значения. Но практически всё существование работников, являющихся главными действующими лицами всех происходящих социально – экономических преобразований, связано с местом работы. Они живут в домах, принадлежащих компаниям, проводят досуг в их же спортивных комплексах и домах отдыха, дети посещают их же детские сады, в последнее время даже создаётся традиция «оставаться» в компании и после «ухода из жизни», т.е. на их кладбищах. Другими словами, работник и его семья 24 часа в сутки находится в поле зрения своего работодателя. Подчас такие связи оказываются сильнее родственных и люди склонны скорее обращаться за помощью к живущим по соседству сослуживцам, чем находящимся вдали родственникам. Однако в таком положении находится примерно одна треть всех наёмных работников, и, по всей вероятности, это число будет сокращаться. Ведь логика экономической эффективности требует внесения коррективов в такое положение вещей.
Переход на принципиально новые технологии производства в последние десятилетия вызывает к жизни новые формы организации труда и соответственно его оплаты. Это сопровождается модификацией системы пожизненного найма и оплаты по старшинству, что выражается, в частности, в постепенном введении гибких форм занятости и переходу к оплате по результатам труда. Однако, несмотря на экономически невыгодное использование старых форм, предприниматели подчас идут на их сохранение ради поддержания социально-экономической стабильности на микро- и макроуровнях, ибо они гарантируют мирные условия развития экономики и спокойствие в обществе. Всё новое в сфере труда вводится весьма осторожно и аккуратно.
Поэтому пока с полным правом можно говорить о японском обществе как об «обществе компаний», поскольку компания фактически охватывает весь жизненный цикл своего работника – от свадьбы до похорон через систему внутрифирменного социального обеспечения. Зависимость работника от своего предприятия в таких условиях настолько велика, что он подчас не в состоянии разорвать отношения с фирмой, хотя они стали путами в его личной судьбе. Но и фирме нередко бывает уже экономически невыгодно сохранять прежние отношения со своими работниками, особенно во время неблагоприятной конъюнктуры.